25-12-2008 10:11 "ОДИН ШАГ"
Рийс стоял на узком подоконнике и смотрел вниз. Мокрый ветер жутким холодом пронизывал его голые ноги. Пальцы, судорожно вцепившиеся в оконную раму, уже не чувствовались, глаза слезились, но он стоял на узком подоконнике и смотрел вниз... Всего один шаг...
Внезапно за спиной зажегся свет – в палату вошла Эрис Кейн, дежурная медсестра
- Рийс, дорогуша, пора пить "колёсики"... Бог ты мой! Что ты делаешь там? А ну, немедленно вернись в комнату! – закричала она, одновременно включая рацию, - Всему персоналу срочно явится в палату "Б". Код ноль-четыре, повторяю, код ноль-четыре. Рийс, твою мать, вернись в комнату!
Рийс даже не обернулся. Дождь хлестал его по лицу, но было совсем не больно... Он даже открыл рот навстречу ему, подумал, что мало кто в этой жизни мог бы попытаться съесть дождя. И хрипло засмеялся своей нелепой шутке.
Людей в белом становилось все больше и больше. Они все кричали, стучали в стекло, вызывали подкрепление по рации, звонили в полицию и пожарную службу. Кто-то просто ругался, от чего палата стала напоминать престижную медицинскую конференцию. Одним из последних вошел доктор Энтони Колуччи. Комнату немедленно заполнил его властный голос.
- Так, всем очистить помещение. Остаются только сестра Кейн и я! Выполняйте!!
Комната в минуту опустела.
Интересно, каково это – смотреть в глаза смерти, подумал Рийс. Говорят, что в этот момент перед глазами проносится вся жизнь. Но он не видел ничего, кроме черной ленты асфальта и черного неба. Может быть, он просто еще не наступил? Этот момент...
- Рийс, сынок, послушай меня, - доктор Колуччи слегка постучал в окно.
Рийс вздрогнул и от неожиданности поскользнулся на мокром подоконнике, пальцы еще сильнее вцепились в раму. Он очень не хотел оборачиваться, но голос доктора сработал как всегда.
- Рийс, не бойся ничего. Тебе ничего не угрожает, - спокойным голосом продолжил доктор, - Мы тебя вытащим оттуда. Ты ведь не специально туда вылез, так?
Рийс помотал головой в знак... В знак чего? Он так и не понял, соглашается он с доктором или нет. За полжизни, проведенные в больницах он разучился иметь свое собственное мнение.
Небо над городом постепенно светлело, дождь закончился. На улицах появились машины и люди. А больницу плотным кольцом окружили полицейские и пожарные машины, сверкая во все стороны красными маячками. Рийсу они казались глазами диких зверей, окруживших добычу.
- Может быть, уборщица забыла закрыть окно? – оправдывалась Кейн.
- Может быть, - задумчиво произнес доктор Колуччи, внимательно рассматривая автоматическую щеколду. В ней торчал кусок иглы от шприца, блокируя механизм. – Да, нет! Он все продумал заранее. Вот гадёныш...
- А если разбить стекло? – спросила сестра.
- Оно пуленепробиваемое, – покачал головой главврач, - Помните, когда два года назад Томми Рино...
- Ах да, - от жуткого воспоминания Кейн поёжилась. – Значит, будем ждать пожарных?
- Придется, - вслух сказал Колуччи, а про себя добавил – "а толку от них..."
Рийс же сидел на подоконнике, обняв колени руками. Да, он уже давно не держался за раму. Голова кружиться перестала, а внутри появилась какая-то уверенность. Может быть, он привык к обстановке, а может, просто перестали действовать таблетки. Небо из черного стало ярко серым, а далеко внизу букашками стояли зеваки, тыча в него невидимыми пальцами.
В окно тихонько постучали. У Рийса так затекла шея, от чего он не смог толком обернуться и посмотреть... Хотя, он знал, кто это.
- Рийс, это мама.
Если бы не мама, его бы здесь не было. Его бы вообще не было. Иногда, в моменты ясности ума, Рийс пытался анализировать свою жизнь. Пытался понять смысл своего существования, свое значение. Иногда ему казалось, что он – это наказание для родителей за их бурные шестидесятые, а иногда, что он – возможность им искупить свою вину. Но ему всегда не хватало времени обдумать все как следует... Очередная капельница вместе с токсинами выводила из него и остатки здравого смысла...
Мама что-то долго говорила... Тихо и спокойно... Рийс ничего не слышал, но всё понимал. Но несколько часов на холоде только убедили его в собственной правоте. Ждать еще какое-то время стало бы ошибкой. Рийс резко выпрямился.
- Доктор, сюда! – закричала сестра Кейн. – Что он задумал?
Доктор Колуччи быстро оценив ситуацию, распорядился немедленно увести мать Рийса от окна.
- Рийс, сынок... Ты еще не готов. Ты не готов!! Не делай глупостей! Еще не время. Еще не пришло твоё время, поверь мне!
Внезапно Рийс обернулся к нему.
- А вы знаете, когда придёт ваше время, доктор?
Главврач обомлел – это была самая длинная осмысленная фраза, которую произносил Рийс за три года, проведенные в его больнице. А Рийс почти кричал:
- Так вы знаете? Нет, не знаете... Я знаю... Моё время пришло. Один шаг, так?
- Да, Рийс, один шаг...
Увидев, что фигура на подоконнике стала в полный рост, толпа ахнула. Матери стали закрывать детям глаза, хотя, зачем они их с собой притащили... Вездесущие репортеры защелкали затворами фотокамер. Пожарные потащили брезентовое полотнище. Полицейские, осознавая свое тупое бессилие, лишь громче принялись оттеснять толпу.
Рийс сорвал с себя кусок ткани, заменявший ему больничный халат. Распростер объятия навстречу пустоте и... шагнул! Где-то внизу послышались истошные вопли.
Рийс падал всего пару секунд... Потом крылья развернулись в полную ширину... Один неловкий взмах, второй... более четкий... третий... Рийс уже не падал – он летел! Взмахи становились все увереннее, полет ровнее... Рийс на скорости пролетел над ошарашенными пожарными, и двумя-тремя взмахами снова устремился вверх. Долетев до здания напротив, он опустился на его крышу, обернулся в сторону окна, у которого он просидел эти несколько часов. В черном прямоугольнике никого не было видно. Но Рийс знал, что доктор его видит. Махнул ему рукой, потом крылом... Потом обоими крыльями, всё резче и резче... И вперёд... вверх!
Доктор Энтони Колуччи, светило мировой хирургии, стоял, уткнувшись носом в холодное окно.
Бог ты, мой, - думал доктор, - у него получилось! После стольких неудач и провалов... Они умирали на операционном столе, умирали спустя несколько часов в реанимации, умирали через несколько дней в своих палатах.... Сходили с ума, резали вены, выбрасывались в окно... А ведь среди них были спортсмены с натренированным годами организмом, летчики, кому уж точно не впервой было летать, даже полоумные миллионеры, бредившие иллюзией полета. Кто бы мог подумать, что "икаром" станет именно он?
Мальчик, родившийся с синдромом Дауна, выживший вопреки прогнозам врачей. Он выжил, когда его мать, в очередной раз обдолбавшись кокаина, на скорости выбросила его в окно автомобиля. Он выжил, когда в пять лет провалился в прорубь. Он вытерпел десять лет унижений и издевательств в школе. Он вытерпел десять лет скитаний по больницам, когда мать сдала его врачам на опыты - он выдержал все и выжил!
Его сердце семь раз останавливалось во время операции, он без чувств пролежал пять недель в коме, но выжил. Вопреки всем прогнозам... И стал его последней надеждой... Впрочем, он не верил в Рийса до последнего момента. Не верил, даже когда мальчик шагнул в бездну... И не верит даже сейчас!
Говорят, что каждый из нас получает то, чего заслуживает. А может быть, нечто важное даётся лишь тому, кому оно нужнее?
Говорят, что рожденному ползать, не дано испытать радость полёта. А может быть, нужно просто сделать шаг? Один шаг...
Внезапно за спиной зажегся свет – в палату вошла Эрис Кейн, дежурная медсестра
- Рийс, дорогуша, пора пить "колёсики"... Бог ты мой! Что ты делаешь там? А ну, немедленно вернись в комнату! – закричала она, одновременно включая рацию, - Всему персоналу срочно явится в палату "Б". Код ноль-четыре, повторяю, код ноль-четыре. Рийс, твою мать, вернись в комнату!
Рийс даже не обернулся. Дождь хлестал его по лицу, но было совсем не больно... Он даже открыл рот навстречу ему, подумал, что мало кто в этой жизни мог бы попытаться съесть дождя. И хрипло засмеялся своей нелепой шутке.
Людей в белом становилось все больше и больше. Они все кричали, стучали в стекло, вызывали подкрепление по рации, звонили в полицию и пожарную службу. Кто-то просто ругался, от чего палата стала напоминать престижную медицинскую конференцию. Одним из последних вошел доктор Энтони Колуччи. Комнату немедленно заполнил его властный голос.
- Так, всем очистить помещение. Остаются только сестра Кейн и я! Выполняйте!!
Комната в минуту опустела.
Интересно, каково это – смотреть в глаза смерти, подумал Рийс. Говорят, что в этот момент перед глазами проносится вся жизнь. Но он не видел ничего, кроме черной ленты асфальта и черного неба. Может быть, он просто еще не наступил? Этот момент...
- Рийс, сынок, послушай меня, - доктор Колуччи слегка постучал в окно.
Рийс вздрогнул и от неожиданности поскользнулся на мокром подоконнике, пальцы еще сильнее вцепились в раму. Он очень не хотел оборачиваться, но голос доктора сработал как всегда.
- Рийс, не бойся ничего. Тебе ничего не угрожает, - спокойным голосом продолжил доктор, - Мы тебя вытащим оттуда. Ты ведь не специально туда вылез, так?
Рийс помотал головой в знак... В знак чего? Он так и не понял, соглашается он с доктором или нет. За полжизни, проведенные в больницах он разучился иметь свое собственное мнение.
Небо над городом постепенно светлело, дождь закончился. На улицах появились машины и люди. А больницу плотным кольцом окружили полицейские и пожарные машины, сверкая во все стороны красными маячками. Рийсу они казались глазами диких зверей, окруживших добычу.
- Может быть, уборщица забыла закрыть окно? – оправдывалась Кейн.
- Может быть, - задумчиво произнес доктор Колуччи, внимательно рассматривая автоматическую щеколду. В ней торчал кусок иглы от шприца, блокируя механизм. – Да, нет! Он все продумал заранее. Вот гадёныш...
- А если разбить стекло? – спросила сестра.
- Оно пуленепробиваемое, – покачал головой главврач, - Помните, когда два года назад Томми Рино...
- Ах да, - от жуткого воспоминания Кейн поёжилась. – Значит, будем ждать пожарных?
- Придется, - вслух сказал Колуччи, а про себя добавил – "а толку от них..."
Рийс же сидел на подоконнике, обняв колени руками. Да, он уже давно не держался за раму. Голова кружиться перестала, а внутри появилась какая-то уверенность. Может быть, он привык к обстановке, а может, просто перестали действовать таблетки. Небо из черного стало ярко серым, а далеко внизу букашками стояли зеваки, тыча в него невидимыми пальцами.
В окно тихонько постучали. У Рийса так затекла шея, от чего он не смог толком обернуться и посмотреть... Хотя, он знал, кто это.
- Рийс, это мама.
Если бы не мама, его бы здесь не было. Его бы вообще не было. Иногда, в моменты ясности ума, Рийс пытался анализировать свою жизнь. Пытался понять смысл своего существования, свое значение. Иногда ему казалось, что он – это наказание для родителей за их бурные шестидесятые, а иногда, что он – возможность им искупить свою вину. Но ему всегда не хватало времени обдумать все как следует... Очередная капельница вместе с токсинами выводила из него и остатки здравого смысла...
Мама что-то долго говорила... Тихо и спокойно... Рийс ничего не слышал, но всё понимал. Но несколько часов на холоде только убедили его в собственной правоте. Ждать еще какое-то время стало бы ошибкой. Рийс резко выпрямился.
- Доктор, сюда! – закричала сестра Кейн. – Что он задумал?
Доктор Колуччи быстро оценив ситуацию, распорядился немедленно увести мать Рийса от окна.
- Рийс, сынок... Ты еще не готов. Ты не готов!! Не делай глупостей! Еще не время. Еще не пришло твоё время, поверь мне!
Внезапно Рийс обернулся к нему.
- А вы знаете, когда придёт ваше время, доктор?
Главврач обомлел – это была самая длинная осмысленная фраза, которую произносил Рийс за три года, проведенные в его больнице. А Рийс почти кричал:
- Так вы знаете? Нет, не знаете... Я знаю... Моё время пришло. Один шаг, так?
- Да, Рийс, один шаг...
Увидев, что фигура на подоконнике стала в полный рост, толпа ахнула. Матери стали закрывать детям глаза, хотя, зачем они их с собой притащили... Вездесущие репортеры защелкали затворами фотокамер. Пожарные потащили брезентовое полотнище. Полицейские, осознавая свое тупое бессилие, лишь громче принялись оттеснять толпу.
Рийс сорвал с себя кусок ткани, заменявший ему больничный халат. Распростер объятия навстречу пустоте и... шагнул! Где-то внизу послышались истошные вопли.
Рийс падал всего пару секунд... Потом крылья развернулись в полную ширину... Один неловкий взмах, второй... более четкий... третий... Рийс уже не падал – он летел! Взмахи становились все увереннее, полет ровнее... Рийс на скорости пролетел над ошарашенными пожарными, и двумя-тремя взмахами снова устремился вверх. Долетев до здания напротив, он опустился на его крышу, обернулся в сторону окна, у которого он просидел эти несколько часов. В черном прямоугольнике никого не было видно. Но Рийс знал, что доктор его видит. Махнул ему рукой, потом крылом... Потом обоими крыльями, всё резче и резче... И вперёд... вверх!
Доктор Энтони Колуччи, светило мировой хирургии, стоял, уткнувшись носом в холодное окно.
Бог ты, мой, - думал доктор, - у него получилось! После стольких неудач и провалов... Они умирали на операционном столе, умирали спустя несколько часов в реанимации, умирали через несколько дней в своих палатах.... Сходили с ума, резали вены, выбрасывались в окно... А ведь среди них были спортсмены с натренированным годами организмом, летчики, кому уж точно не впервой было летать, даже полоумные миллионеры, бредившие иллюзией полета. Кто бы мог подумать, что "икаром" станет именно он?
Мальчик, родившийся с синдромом Дауна, выживший вопреки прогнозам врачей. Он выжил, когда его мать, в очередной раз обдолбавшись кокаина, на скорости выбросила его в окно автомобиля. Он выжил, когда в пять лет провалился в прорубь. Он вытерпел десять лет унижений и издевательств в школе. Он вытерпел десять лет скитаний по больницам, когда мать сдала его врачам на опыты - он выдержал все и выжил!
Его сердце семь раз останавливалось во время операции, он без чувств пролежал пять недель в коме, но выжил. Вопреки всем прогнозам... И стал его последней надеждой... Впрочем, он не верил в Рийса до последнего момента. Не верил, даже когда мальчик шагнул в бездну... И не верит даже сейчас!
Говорят, что каждый из нас получает то, чего заслуживает. А может быть, нечто важное даётся лишь тому, кому оно нужнее?
Говорят, что рожденному ползать, не дано испытать радость полёта. А может быть, нужно просто сделать шаг? Один шаг...
> [ [фантазия] ]
Комментарии:
Гость
09-04-2009 19:44
одно из лучших твоих произведений. замечательно.