пот стекал по моим вискам... сначала немного, но потом все обильнее и обильнее. он мгновенно испарялся на раскаленных щеках. кожа ныла и зудела от жара. подрагивая от напряжения, глаза стремились выскочить из орбит.... на бледной и тонкой коже синими шнурками, вздымаясь и пульсируя, всклокотали вены. напряжение на пределе человеческих возможностей....
перед глазами, подрагивая, пробегали строчки. каждое слово проносилось болезненно и медленно по нервным волокнам и взрывалось в черепной коробке оглушительным сомном голосов, больно бьющих по барабанным перепонкам.

суставы хрустели. коленок как будто и нет совсем, их вырезали из моих соединений костей. а фразы настойчиво лезли в голову, каждой буквой наполняя собой и без того распухший мозг:

"....как-то утром папаша Руо привез Шарлю плату за свою сросшуюся ногу — семьдесят пять франков монетами по сорока су и вдобавок еще индейку. Он знал, что у Шарля горе, и постарался, как мог, утешить его.
— Я ведь это знаю по себе! — говорил он, хлопая его по плечу. — Я это тоже испытал! Когда умерла моя бедная жена, я уходил в поле — хотелось побыть одному; упадешь, бывало, наземь где-нибудь под деревом, плачешь, молишь бога, говоришь ему всякие глупости; увидишь на ветке крота , — в животе у него черви кишат, — одним словом, дохлого крота, и завидуешь ему. А как подумаешь, что другие сейчас обнимают своих милых женушек, — давай что есть мочи колотить палкой по земле; до того я ошалел, что даже есть перестал; поверите, от одной мысли о кафе у меня с души воротило. Ну, а там день да ночь, сутки прочь, за зимой — весна, за летом, глядишь, осень, и незаметно, по капельке, по чуточке, оно и утекло. Ушло, улетело, вернее, отпустило, потому в глубине души всегда что-то остается, как бы вам сказать?.. Тяжесть вот тут, в груди!...."


моя темная половина выходила наружу, представляя миру мое истинное Я - грязное, развратное и извращенное.

нда... и не такое иной раз происходит, когда подолгу сидишь в туалете ,по всем известной причине, с хорошей книгой.

Пруха-Непруха: забавно....