Притащила за кучу денег полную хозяйственную сумку новых штанов, в прихожей ступить некуда от разбросанных пар обуви. Кажется, я ращу сороконожку, а не двух детей.

Родители: покупают детям всего поровну, следят за справедливостью разделения ресурсов, восполняют потери одного сиблинга от действий другого, модерируют общение и совместное пользование общими вещами, апеллируют к братско-сестринской любви и добрым отношениям в семье.
Дети: дерутся из-за дутой упаковки с али...

Игрушка-антистресс остается таковой ровно до момента, когда ее раздерут посреди комнаты.
а потом еще будут носиться хохоча и рассыпать шарики


два часа пылесоса...стресс, однако

Завершила ГВ.
Чуть больше 4,5 лет кормила подряд двоих детей,а это почти 1/7 всей моей жизни ).
Немного грустно,что больше не будет у меня сопящих носиков под боком.

О самоизоляции.
У меня болят локти в местах, на которых виснут дети, чтобы не дать мне и минуты прожить без них.

Полезть в коляску выгребать кучу варежек в стирку, найти там нечто, похожее на кусок засохшего г...на. Ничуть не удивиться этому факту. Все же узнать в артефакте засохший крендель в шоколадной глазури из парка.

Скажу, что второй ребенок легче не только потому, что ты такой типа опытный. Хотя это удобно, когда имеешь и умеешь некоторый коридор решений банальных ситуаций из разряда "мой ребенок кого-то укусил", "моего ребенка кто-то укусил", лечить ли зеленые сопли и при какой погоде надевать шапочку. Все равно дети разные и однозначного решения принять нельзя, но представлять варианты уже хорошо.

Но главное во втором ребенке, особенно с небольшой разницей в возрасте то, что ты уже достаточно разжижен первым. Ты дзенская вода, через которую может пройти любое дерьмо. Твой мозг кисель, чтобы выдерживать ддос-атаку по полдня и больше. Твои нервы выгорели до тла и почти ничего их не тревожит, ни очередной телефон в аквариуме, ни порезанный паспорт. Ты смиренен и терпелив, тебе совсем несложно не спать и не есть, тысячу раз что-то поднять, две тысячи - помыть и три - собрать разбросанное, сто раз объяснить, десять раз подряд прочитать одну и ту же книгу, еще разок переделать испорченное. Ты гибок и подвижен, любой срыв планов воспринимаешь философски и лучше всех переобуваешься на лету. Ты умеешь все делать с ребенком на руках - чистить картошку и зубы, мыться в ванной и сидеть на унитазе, работать и отдыхать.
Ты утратил надежду, обретя истинную свободу.

Я думаю бывает потрясение у мам подарочных первых, когда второй рождается не подарочным. Но, к счастью, это не наш случай )

Вот ты хочешь быть хорошим и ответственным родителем, после тщательного изучения темы покупаешь ребёнку санки - низкие, устойчивые, управляемые, с рулем и тормозом. А ребенок устраивает тебе на горке истерику, потому что хочет как все - кататься на ватрушке и сломать себе позвоночник на глазах у родителей.

В декрете меняется сущность времени. С одной стороны оно летит очень быстро - три года как один миг. С другой невыносимо медленно - монотонная череда одинаковый дней. Опять же приучаешься все делать очень быстро - душ за две минуты и работа за пятнадцать. При этом привыкаешь есть время большими кусками - всю ночь качать,три часа носить на руках, два часа торчать на площадке, час читать одну и ту же книжку снова и снова.
То, что происходит с обычным взрослым современным человеком (10 лет жизни для себя, зарплата, карьера, спорт, хобби, книги и сериалы) когда он обзаводится детьми, я бы назвала одним словом - дискретность. Дискретное время, сознание, внимание, поведение. И очень дискретный сон )

Лиса хочет обладать всем этим миром, испытать его во всех проявлениях, поглотить, присвоить. Обладать всем, что она видит и слышит. Сделать все, что может придумать и представить. Повторить все, что делают другие.
Алиса редко улыбается или смеется во сне. Чаще она стонет и плачет - "хочу!", "мое!", "дай мне тоже попробовать!", "сама!"
И она такая с младенчества. Алиса пыталась ползти и тянуться, не умея еще ползать, но все равно, подтягиваясь на руках и перекатываясь, изо всех сил рвалась к недоступным предметам, чтобы схватить и попробовать. Позже, просыпаясь, тут же вскакивала с указательным пальцем наготове и воплем "Там?!", чтобы ей немедленно все-все-все объяснили и показали. Лиса залезает везде, где можно и нельзя залезть, особенно, где нельзя. Она бесконечно употребляет все найденные предметы всеми возможными способами. Если на площадке упал годовалый малыш, крошка тоже шлепнется рядом на попу. И скажет, что упала, вот так упала, на попу, как малыш. Если же на площадке восьмилетки скачут по крышам и перилам, она с визгом побежит тоже лезть и скакать. Если услышала или увидела, пусть даже в книге, или каком-то случайном телевизоре упоминание о каком-либо действии - тут же побежит это делать. Ей нужно надкусить каждое яблоко в пакете, попробовать каждый кусок пирога на блюде, поесть из тарелок родителей и попить из их чашек, пусть там и то же самое, что и у нее. Алиса будет горько рыдать, если кто-то что-то сделал без нее. У нас всех орудий труда теперь по два - два совка, два веника, две швабры, два молотка, мусор в двух пакетах, сумка как у папы и рюкзак как у мамы. Ведь ничего, совсем ничего, даже сходить в туалет или душ, ничего нельзя сделать без участия Алиски. Часто мы просто уже боимся говорить вслух о чем-либо, чтобы случайно не спровоцировать, не отвлечь от еды, сна или приятного для родителей спокойного занятия.
Ее трудно беречь от опасностей. Часто в голове уже с утра звенит от бесконечный дай и хочу. Иногда просто взрываешься от невозможности сделать что-то просто и быстро. Мы восхищаемся и любуемся, раздражаемся и злимся, боимся и представляем себе кровавые подробности покалеченных детей, ужасно, в некоторые дни просто ужасно устаем. Она классная, но это очень тяжело.