капец продолжается.
ямки асфальтом не залили, а сегодня начали класть на большом промежутке дороги рельсы трамвайные.
При этом ширина дороги в сторону работы сузилась в два раза.
Итог: 45 минут на то, чтобы добраться до работы вместо 15 обычных.
Надеюсь, рельсы уложат до вторника.
Приятного мало в душном автобусе полном раздраженных людей.

- Здравствуй, - в сумраке свежего римского вечера она присела на самом краешке
парапета, расправив складки дорогого струящегося платья из шелка с грацией, присущей только ей одной.
Пускай подступающая ночь скрадывала цвета, но здесь, на балконе высотного здания, горели фонари, и можно было заметить, что подол платья золотистый, как и яркие золотистые искорки в глазах женщины.
Облокотившийся на ограждение мужчина молчал и думал, очевидно, о чем-то совершенно своем.
- Ты совсем не меняешься, - даже сейчас, в свете фонарей Мариус напоминал выточенную из мрамора статую, пример работы какого-нибудь выдающегося скульптора древности. Что отчасти, вполне могло оказаться правдой, кто знает, что происходило в его жизни в то далекое время.
Темноволосая женщина статично улыбнулась, ничего не ответив, на секунду погрузившись в ту часть своих воспоминаний, которые были ей приятны, а от того оберегались особенно тщательно.
В небе сегодня не было, ни облаков, ни пресловутой Луны. Только звезды – прекрасные и холодные, как и две человеческие фигуры на этом балконе в окружении искусственных огней.
- Пандора -, бледные губы голубоглазого мужчины, наконец, дрогнули и сложились в улыбку, почти отеческую, но такую мраморную и неживую.
Послежизнь раз за разом методично сводила этих двоих, встретившихся в Древнем Риме. Снова и снова.
Последний раз – 30 лет назад, что по меркам вампиров едва ли можно было сравнить с разлукой на несколько месяцев.
Вот только Пандора была уверена, жизнь развела их один единственный раз. В первый и последний, все в той же Римской Империи, в которой они впервые встретились. После – каждый из них продолжал свое броуновское движение сам по себе, изредка сталкиваясь, как сталкиваются в атоме нейтроны.
Она достала из сумочки серебряный портсигар, инкрустированный солнечным янтарем, и закурила. Запах крепких мужских сигарет плохо вязался с хрупкой женской фигурой и развевающимся на ветру подолом вечернего платья.
- Я научилась курить… Я помню, тебе всегда нравились курящие женщины. Говорят, что это убивает, - губы вампирши скривились в усмешке, на секунду обнажились острые клыки.
- Это далеко не самый главный критерий, - если до сего момента голос Мариуса казался просто холодным, то сейчас он достиг по интонациям минимальной температуры, зафиксированной на планете Земля. Его застывшая поза еще больше роднила мужчину с двумя каменными горгульями на разных концах парапета – излюбленный элемент декора старинных особняков, прижившийся даже в США.
Пандора отвернулась и теперь вглядывалась в горящий огнями город, вслушивалась в его шум, которые казались ей глазами и голосом Рима.
Кареглазая женщина долго молчала, решая, поделиться ли этой неожиданной мыслью с собеседником или оно того не стоит.
- Ты ищешь свой идеал, а его нет. Потому что идеалов не существует, - наконец проговорила она с каким-то налетом горечи, прекрасно понимая, что Мариус никогда не согласится с этим утверждением.
- А ты пытаешься придумать повод не прекращать свое существование, - флегматично проговорил блондин, качнув головой – Каждому из нас нужен смысл.
- Знаешь, ты тоже не меняешься, Мариус. Только партнеры твои век от века все моложе и моложе, все ранимее и беззащитнее, - фыркнула Пандора, отчего-то уязвленная словами своего некогда возлюбленного «создателя».
Мариус сделал шаг в сторону:
- Я слышу упрек в твоем голосе. Милая Пандора, ты все еще не разучилась ревновать. -, голос вампира смягчился, потеплел примерно до нулевой температуры.
Он протянул руку, чтобы коснуться длинных темных вьющихся волос одного из своих почти совершенных созданий, но Пандора отклонилась в сторону от этого прикосновения:
- Хватит, ты может быть и Пигмалион, вот только я не Галатея.
Женский голос прозвучал, пожалуй, даже слишком резко.
- Но ты, конечно, отыщешь свою Галатею, вот только сможешь ли ты когда-нибудь остановиться?, - окончание фразы донеслось откуда-то снизу и Мариус впервые задумался о том, что его бывшая спутница все же изменилась – до этого дня вампирша редко пользовалась левитацией, предпочитая другие эффектные выходки.
В свете фонарей, освещавших дорожки сада показалась ее изящная фигурка, послала светловолосому мужчине воздушный поцелуй; на миг мелькнул золотистый шелковый подол, и исчез, растворившись в темноте.
Не одну тысячу лет нужно было прожить Пандоре, чтобы осознать, одиночество – не ограничение, а свобода.

появляюсь я тут редко, но,
что называется, метко.
Жизнь течет своим чередом и, почти не дает скучать.
Есть увлечения, есть друзья...есть, в конце,концов, определенные обязанности.
Мир полон забавностей.
Правило уясненное за этот год раз и навсегда.
Так же к нему можно прибавить истину "Мир имеет форму чемодана".
Не думаю, что это плохо, главное привыкнуть, что невозможно пойти куда-то теперь и не встретиться с кем-нибудь из знакомых, будь то реальная жизнь,или интернет.
Да, я по-прежнему свободна. /иначе это и не назовешь/
Сие радует безмерно, тонкие намеки родственников на то, что пора искать мужа и заводить семью остается пропущенными мимо ушей.
Мне вообще как-то ужасно комфортно одной.
Потому что попытки завести отношения вот уже очень давно не приводят ни к чему хорошему.
Смотрите, стоит появиться пассии, тут же начинаются претензии на тему того, что "Ты проводишь время с друзьями, а не со мной", "Ты не хочешь со мной спать" /да, не хочу, особенно когда мне предлагают тупо потрахаться через неделю знакомства, и мне по боку, что ты-мудак об этом думаешь/, так что во мне еще не так, ах, да, я зараза/злая/стерва/противная/жестокая - нужное выделить.
Господи, ну неужели это со мной что-то не так и все нормальные люди хотят проводить друг с другом 24 часа в сутки?
Это же ужасно...

На дне бурного потока широкой горной реки
Сидел даос.
Он смотрел как вода катит камни, вырывает с корнем деревья,
Превращая их в щепки..
И думал о том, что жизнь тоже похожа на поток.
Можно бросаться с него чтобы плыть и превращаться в пыль.
Можно встать поперек на его пути, но он тебя все равно сдвинет,
А можно просто сидеть на дне и смотреть
И думать о невообразимой легкости бытия...)