Дни у нас стоят тихие, прозрачные, они совсем не похожи на осенние, и напоены августовским жаром и звенящей ясностью. В палисадниках царит космея, буйствуют "золотые шары" и "золотая розга", подставляют солнцу алые, огненно-рыжие, багряные и даже нежно-лиловые головы георгины, розовеют циннии, острыми мечами вонзаются в небеса гладиолусы, продолжают цветение флоксы, щеголяют оранжевыми и канареечно-жёлтыми помпонами бархатцы, и распускаются нежно-восковые колокольчики безвременника осеннего...Эх, надо будет добрести до любимых фонариков физалиса - только их не хватает для полного счастья!
А пока - минутка китайской поэзии и изысканной закатной красы!

Маленький пруд
Беззвучен тонкий ручеёк, впадающий сюда.
Деревьев тени в ясный день на зеркале пруда.
Поднялся лотоса бутон над водами слегка -
И мигом села стрекоза на острие цветка.
(Ян Ваньли (1127-1206) перевод Стручалина Г.В.)
Под морем - красивые фото и не менее красивые стихи)))))

Маленький пруд
Грустное око пруда,
ручья беззвучные слезы.
Любят глядеться погожим днем
в воду тенистые лозы.
Побеги лотосов только что
проклюнулись из воды -
На острых проростках уже сидят
маленькие стрекозы.
(Ян Ваньли (1127-1206) перевод: Тихомиров В.Г.)

* * *
Крохотный пруд, но зеркальна вода.
Бродят, колышутся тени и свет.
- Как ты, канава, быть можешь чиста? -
- От родников, что стремятся сюда.
(Чжу Си (1130—1200), перевод: Стручалина Г.В.)

* * *
На южном склоне я, на посох опершись,
И отступив от края, вечер созерцаю:
Утёсы серые до неба вознеслись,
Закат осенний зелень высветляет.
(Чжу Си (1130—1200), перевод: Стручалина Г.В.)

* * *
Врезаются в воду холодные глыбы камней.
Сливаются с яшмою сизые тени от скал.
Закинул я удочку, день просидел в тишине -
Но сердце своё до глубин разве кто-то познал?
(Чжу Си (1130—1200), перевод: Стручалина Г.В.)

* * *
Я с книгой и цинем уже много лет:
Как много я гор посетил?
Нежданно из этих ручьев и камней
Свою я обитель сложил...
(Чжу Си (1130—1200), перевод: Стручалина Г.В.)

2. Храм человеколюбия и мудрости
Мне стыдно открывать всего себя другим,
Но, к счастью, полюбил я красоту природы –
Утёсов вечных сон, где изумрудны воды
На десять тысяч ли под солнцем золотым.
(Чжу Си (1130—1200), перевод: Стручалина Г.В.)

11. Чайный очаг
Бессмертные оставили реке
Очаг из камня посреди кружащих вод.
Чай выпит, и святые налегке
Ступили на отчаливавший плот.
Вновь тишина, река и никого кругом.
Лишь вьётся чая аромат над очагом.
(Чжу Си (1130—1200), перевод: Стручалина Г.В.)
Примечания переводчика

В горах Уишань (пров. Фуцзянь), на реке Девяти излучин (Цзюцюйси, 九曲溪 есть место, где из воды поднимается каменная глыба с естественной выемкой, на которой могут разместиться несколько человек; этот каменный островок Чжу Си окрестил «чайным очагом» и там устраивал философские чаепития с друзьями. Стихотворение входит в цикл из двенадцати стихов, посвященных открытию в Уишань академии (《武夷精舍十二首》или 《精舍杂咏十二首》. Уишань, родина утёсного чая, традиционно являлась духовным центром: для даосов, а затем буддистов и неоконфуцианцев. Стихотворение неоконфуцианца Чжу Си, симпатизировавшего даосам, содержит аллюзии на даосские легенды о святых отшельниках, особенно на популярные в народе легенды о Восьми Бессмертных, пересекавших на лодке море, а также о Трёх Звёздных старцах. Тем более, что сам Чжу Си взял себе псевдоним Убегающий старец, его современники причисляли его наряду с Чжан Ши и Люй Цзуцянем к «трём мудрецам с Юго-Востока», кроме того, он и его друзья – поэты Лу Ю и Синь Цицзи (陆游,辛弃疾 также именовались «три старца». В таком случае текст допускает и ироничное толкование.